Памятник – дитя человеческое

Началось всё, похоже, ровно двадцать лет назад – осенью 1992-го в Киеве, на углу Крещатика и Прорезной появилась скромная мемориальная табличка. На ней значилось, что именно на этом месте добывал свой нелёгкий трудовой хлеб «человек без паспорта» Михаил Самуэльевич Паниковский. Через несколько лет под аккомпанемент яростных споров о том, достойно ли увековечивать в столь славном городе мелкого жулика, там же появился памятник (фото), без которого сегодня немыслима ни одна обзорная экскурсия по Киеву.

А через два года в Санкт-Петербурге, на стыке Фонтанки и Инженерного канала, между ограждающей решёткой и водой, на узенькой полочке обосновалась крохотная птичка (фото), сработанная великим кудесником и весельчаком Резо Габриадзе – прославленный Чижик-Пыжик из знаменитой песенки.

На всякий случай напоминаю, что ещё в начале прошлого века «чижиками» за цвет мундиров называли учащихся расположенного по соседству училища правоведения. «Чижиком», между прочим, в своё время был и Чайковский. Тут же родилось поверье, что будто бы брошенная и задержавшаяся на полочке мелкая монетка обеспечит исполнение любого желания. И с тех пор туристами, старыми и малыми, в студёные воды брошено столько наличности, что, как говорят, хватит на нового «медного всадника», а римскому фонтану Треви вообще впору заржаветь от зависти.

Но ни Габриадзе, ни авторы «киевско-паниковского» мемориала не могли предположить, что их творения станут тем малым ключиком, который породит могучую реку, чьи воды захлестнут просторы бывшего Советского Союза. Таких памятников на территории бывшего СССР сегодня, по самым скромным подсчётам, насчитывается более тысячи. И некоторые города тут в явных лидерах. В России это обе столицы, «Ростов-папа», Томск, Новосибирск, Белгород и Сочи, на Украине, помимо Киева, это еще и Харьков, «Одесса-мама», Бердянск.

 

Откуда они родом? Россия, в начале XVIII века становясь империей, в чистейшем виде унаследовала и римскую – не греческую! – монументальную традицию, в соответствии с которой памятниками могли быть единственно архитектурные объекты: обелиски, триумфальные арки, высоченные пьедесталы, на которые допускались только императоры, полководцы, короли, вожди и прочие «сильные мира сего». Римлянам и в голову не пришло бы почтить памятником... собаку, как это сделали ещё в IV веке жители греческого Коринфа, увековечившие пса, ночью разбудившего своим лаем город и спасшего его тем самым от подкрадывавшегося неприятеля. Традицию эту пресловутый ленинский план монументальной пропаганды довёл до полного абсурда. Как афористически сказал о таких монументах Михаил Ромм: «Мяса много – и никакой мысли». Высокий пьедестал был непременной их частью. Поначалу необычные памятники и были своего рода ответом-протестом против стопроцентно огосударствленных, безжизненных, не сопоставимых с масштабами обычного человеческого роста монументов.

Даже самый первый памятник в СССР, который с большой натяжкой можно отнести к необычным – довоенный памятник павловской собаке (фото) на Аптекарском острове в Питере – возносит её на пьедестал, удаляя от привычного места при человеке.

Лишь появившийся в 1975-м возле тбилисских серных бань памятник Нико Пиросмани, нещадно, заметим, обруганный официозом, был первой зарницей новых времён. Великий художник-бродяга стоял, коленопреклоненный, фактически на земле, почти вровень с прохожими.

И не потому ли такой невероятной популярностью сегодня пользуются «памятники-скамейки», на которые можно присесть рядом с героем? Последний по времени памятник такого типа – Анатолию Папанову на его родине в Вязьме (фото). Какой турист откажется сфотографироваться рядом с ним?

Весьма важную роль в завоевании популярности играет фактор неожиданности. Вполне естественны и ожидаемы, например, памятник курской антоновке в Курске, тульскому самовару в Туле, дымковской игрушке в Вятке и т.п. Но почему, например, памятник молотку в Йошкар-Оле? Или чайнику в Пензе (фото)? Или арбузу на шоссе «во глубине сибирских руд»?

Однако нередко странные на первый взгляд памятники открывают и туристам, и местным жителям напрочь забытые черты историко-культурного облика города. Как, например, памятник крокодилу в Ижевске (фото). «Крокодилом» с давних пор на тамошних заводах звались и расшитый темно-зелёного сукна кафтан, торжественно вручавшийся лучшему мастеру, и его обладатель.

 

 

Как им живётся? За близость к людям необычным памятникам приходится платить, что называется, по полной. Вандализмом грешат и заезжие туристы, и местное хулиганьё. Украден «на цветмет» столь необычный для Москвы памятник бобру. Периодически исчезает лягушка из котла незадачливого деда Щукаря (фото) на набережной в Ростове-на-Дону и чайка со шляпы сказочника Степана Писахова (фото) в Архангельске.

Буквально на следующий день после открытия был изувечен один из самых неожиданных памятников в России – Вуди Аллену (настоящая фамилия которого, как известно, Кенигсберг) в Калининграде (фото). После восстановления его перенесли в закрытое помещение. А сколько раз «тырили» того же Чижика-Пыжика? После очередного похищения украденную птичку просто заменяют заранее припасённым дубликатом.

 

 

Откуда такие памятники берутся? Абсолютное их большинство – плод частной инициативы – нестандартно мыслящего художника, скульптора, предпринимателя или директора предприятия. Иногда просто ребёнка. Вот, например, этот обворожительный памятник первоклашке в Ростове-на-Дону (фото) исполнен по замыслу и рисунку ничем вроде бы не примечательной девятиклассницы.

Но и начальство иной раз умеет мыслить нетрадиционно. Район станции метро «Тимирязевская» в Москве, мягко говоря, не перенасыщен историческими памятниками. Но экскурсионные группы зачастили туда с тех пор, как здесь появились обнявшиеся вокруг плавленого сырка «Дружба» ворона и лисица (фото). Весело? Конечно. Неожиданно? Ещё как! Теперь все знают, где находится завод, эти сырки выпускающий и установивший памятник культовому предмету советского быта. Более того – сырок однажды украли: видно, кому-то очень не хватало закуски...

Пример москвичей оказался заразительным, и подобных памятников на тему «что произвожу, то и увековечиваю» (с разной степенью успеха) в российских городах всё больше. Очень часто такие памятники сооружаются без особых расходов и из подручных отходов, как, например, памятник автослесарю в Великом Новгороде (фото).

Есть в этой сфере и пока не очень многочисленные примеры частно-государственного сотрудничества. Ещё в 1946-м в одной из архангельских газет появились незамысловатые стихи: «И в назиданье поколенью, Не знавшему войны Поставим памятник тюленю На берегу Двины». Тюлений жир и совсем не деликатесное тюленье мясо в Архангельске, городе, по числу умерших в войну от голода уступающего только Ленинграду, в те годы спасли тысячи и тысячи ослабленных стариков, женщин, детей, раненых. Однако в советское время ни о каких безыдейных «тюленях», понятно, и речи идти не могло. В начале нового века немногочисленные ветераны, поддержанные общественными организациями, начали буквально по рублю и копеечке собирать деньги на памятник тюленю-спасителю (фото). Когда народ собрал почти полмиллиона, опамятовались и власти, добавившие немалую толику средств на монумент, вставший, к самому искреннему изумлению (а иногда и возмущению) несведущих гостей, рядом с мемориалом героям войны.

«Никто не обнимет необъятного», – заметил как-то уже не раз увековеченный в памятниках литературный герой (фото). Вот так это сделали в Брянске.

Этой публикацией мы начали цикл материалов, своего рода обзор, который включает самые необычные, самые неожиданные, самые необъяснимые, если угодно, из необычных памятников. В зоне нашего внимания, в первую очередь, будет, конечно, Россия. Но вместе с ней и те сопредельные страны, которые в той или иной степени входят в российское культурное пространство.

Продолжение следует…

 

Юрий Тимофеев, специально для RATA-news