Письма с «Президента». «Городец – всем ремеслам отец»

Дата: 19.09.2012
Автор: ТИМОФЕЕВ Юрий
Регион: Нижегородская область

Письмо пятое. Предварявший встречу с Нижегородской губернией древний Городец удивил гостей таким вот плакатом на пристани (фото).

«Это что, структура местного турпродукта?», – слегка оторопели пассажиры «Президента». В определенной мере – да. Кто не помнит пушкинской старухи из «Сказки о рыбаке и рыбке», выбившейся, по-нынешнему говоря в «новые русские»? «Наливают ей заморские вины, Заедает она пряником печатным». Можете не сомневаться, что «заедала» старуха пряником из старинного русского города Городца. Но разве мало было в России городов, славных вкусным пряничным производством? Прямо скажем – предостаточно. Да только вот ни в Туле, ни в Вязьме Пушкину побывать не довелось. Зато, владея имением в Нижегородской губернии (а «Сказка…», напомню, написана именно в Болдине), он никак не мог не попробовать городецких пряников.

В имени Городец ничего особенного для наших пращуров не было. Типовой, так сказать, топоним. Как сейчас какой-нибудь Ленинск, Советск или Красноармейск. Но отличать один Городец от другого все же надо было, и для того каждый соименный городок имел второе имя. Нынешний Касимов звался, например, Городцом Мещерским. А тот, о котором идет речь, был Городец Радилов. То есть стоящий на Волге, одно из древних имен которой – Ра.

Считается, что основан он был Юрием Долгоруким пять лет спустя после Москвы – в 1152 году. Имеет второе имя, известное по древней легенде, – Малый Китеж. Городец не раз спасал тех же нижегородцев. Так в 1378 году, после проигранной русскими битве на Пьяне, ордынский царевич Арапша дотла сжег Нижний, но к внушительным валам Городца, где укрылось все окрестное население, приступить не решился.

 

Свои в доску. Пряничную. В Городец можно приехать на автобусе или электричкой. Однако он издревле строился с таким расчетом, что гости будут прибывать только по Волге, и преисполняться уважением к нему, поднимаясь по левобережным кручам. Именно в Городце, в Федоровском монастыре остановился на пути из ордынского Сарая тяжко хворавший Александр Невский. В монастыре он и скончался. Быть бы той обители навеки чтимой русскими людьми, но никаких следов от нее сегодня не осталось, и уже не первый век спорят историки о месте ее расположения. Зато сохранились остатки крепости, прикрывавшей некогда ремесленные посады города. Давно сгорели деревянные стены и башни, просели и оплыли огромные валы, достигавшие когда-то 15-метровой высоты (сегодня – не больше семи), но старые-престарые сосны, растущие на них, могут поведать немало интересного.

Когда перестал Городец быть городом-воином, поневоле задумались его жители: чем теперь жить-то? Надежа была лишь на собственные головы и руки. Мастерами Городец славился всегда – не зря здешний уроженец мастер Прохор на равных с Андреем Рублевым и Феофаном Греком работал в Благовещенском соборе московского кремля.

Исчезнув на какое-то время со страниц русской истории, Городец затем появляется снова, этаким купцом-молодцом, королем средневолжской хлебной торговли – в картузе, в косоворотке, блестящих сапогах бутылками, с цепочкой серебряных часов. Но хлебной торговлей на Руси кого удивишь? А вот пряниками – почему нет? Запах только что вынутого из печи пряника для Городца – как Шанель номер пять для современной модницы. Жители его с достоинством расскажут, что-де пряники в Туле, конечно, вкусные, но городецким явно доводятся «меньшим братом». Потому как городецкими угощали польского посла Адама Олеария, посетившего Городец в 1636 году, и посол в своих записках весьма высоко о тех пряниках отозвался. В пушкинские времена их производили уже десятками тысяч пудов.

А вот в ХХ веке пряничный промысел запросто мог сгинуть. Но секрет изготовления ароматной продукции все же сохранили, как сохранили и другое диво – пряничные доски, изготовлением которых занимались целые династии мастеров. Многие из них можно увидеть в недавно возведенном Городе мастеров на волжском берегу (фото).

Терем – лишь самый красивый камень в целом ожерелье появившихся в последние годы в Городце музеев, большинство которых находится в верхней части города, в районе заповедной улицы Андрея Рублева. Музей «Городецкий пряник». Специальный детский музей «На Купеческой». Разумеется, историко-краеведческий музей. Музей самоваров (фото). Музей добра. Два последних открыты на базе личной коллекции главы областной налоговой службы.

 

 

Нечто о волжских дельфинах. Выйдя из входящего в городецкий музейный комплекс дома графини Паниной (история русского костюма, музыкальная гостиная, рукописные и старопечатные книги) стоит свернуть налево и внимательно посмотреть на его ворота, над которыми изображены какие-то очень странные существа – вытянутые, круглые, с большущей головой и хвостом. Дело в том, что один из хозяев дома (дело было почти двести лет назад) пожелал иметь на своих воротах… дельфинов. Где уж он их видел – Бог весть. А откуда крепостному резчику ведать, каковы они собой, эти самые дельфины? Ну, и изобразил по разумению своему – как фантазия, мера и красота подсказали. Остался ли доволен барин, про то история умалчивает. Но где тот мастер? И где тот барин? А «волжские дельфины» – вот они. Ухмыляются… (фото)

Многие из сохранившихся на набережной домов давно растиражированы фотографами в путеводителях и книгах о русской деревянной резьбе, одной из «столиц» которой давно является Городец. Здешние мастера отдавали предпочтение пропильной резьбе, превращающей доску в подобие кружевного платка. Еще лет двадцать-тридцать назад почти каждый дом в Городце был ее своеобразной энциклопедией. И только когда пресловутый ветер времени стал уносить деревянные чудо-кружева как паутину осенью, горожане опамятовались. Посмотрели на роскошные наличники, на древние валы, на прихотливо-крутые съезды к Волге, на старинные и добротные каменные дома, которым завидовали жители иных губернских городов, на развеселые пряничные доски и еще раз с остротою небывалою осознали, что городок-то их – всей Руси на диво.

Долгие годы не очень заметен он был в тени находящейся рядом огромной плотины и возникшего напротив, на правом берегу сугубо промышленного города Заволжье. Да и близость «закрытого города» в советские времена Горького визитам гостей отнюдь не способствовала. Теперь же в роскошном купеческом доме на набережной располагается Центр искусств, ремесел и туризма, весьма популярный у приезжих. Ибо только там можно не только повидать, но и приобрести многие из городецких чудес. И в первую очередь – знаменитую городецкую роспись. Промысел этот вырос самым прозаическим образом из весьма привычных нашим предкам донец. Донце, определяет Владимир Даль, это дощечка, на которую садится пряха, втыкая в нее гребень или кудель.

Донца поначалу украшали своеобразными инкрустациями – в мягкой липовой доске выдалбливали углубление, и вставляли в него украшения, к примеру, из мореного дуба. Но те донца требовали работы долгой, неспешной, обстоятельной. А продукции требовалось все больше, техника упрощалась, и, в конце концов, обернулась жизнерадостной и многоцветной росписью. Цветов – поболее, чем, скажем, в хохломской росписи: красный, желтый, синий, зеленый, белила и сажа. Сюжеты давно привычные и известные: ухажер с молодкой, красавица в кринолинах в мчащейся карете, прихотливо изогнувшие шею кони. Вроде бы все просто. Но мастера дело знают (пусть даже давно все забыли о прялках): в наших краях осенним или зимним вечером нередко бывает настроение вроде определенного поэтом «приходишь усталый – вешаться хочется». А глянешь на лихого конягу или «первого парня на деревне» с расписной доски – так и душой потеплеешь, и ближнему улыбнешься.

Улыбаться гостям в последнее время в Городце научились – и в том же Центре искусств, ремесел и туризма на набережной, и на великолепно-шумном, чисто уездном базарчике в верхнем городе. И в растущих как грибы на бывшей туристической целине новых гостиницах, череду которых открыла семь лет назад пока не совсем привычная для нас плавучая гостиница, внешне напоминающая когда-то многочисленные на Волге деревянные дебаркадеры. Девятисотлетний городок над Волгой благоухает пряниками, «оборачивает» гостя в кружева резьбы и веселит его звонкими, как поддужные бубенцы, красками росписей.

Сам же Нижний Новгород порадовал нас не только забытыми блюдами купеческой кухни (кто сейчас знает, что такое ушное?), но и подзабытым «блюдом» круизно-туристического «меню». Сколько сейчас осталось в России, да и в мире, действующих колесных пароходов, когда-то неторопливо утюживших все крупные русские реки? Один – 102-летний неувядаемый «Николай Гоголь» на Северной Двине. Но старичку готовится достойная смена. Пассажирское колесное судно нового поколения «Сура» (фото) представил Дмитрий Галкин, генеральный директор туристической компании «Гама», по чьему заказу оно и было построено.

«Сура» с ее колесным двигателем нового поколения невелика – 19 кают, 42 пассажира, 6 человек команды, 35 метров длины, 10 ширины, максимальная скорость 12 км в час. Кто-то довольно метко окрестил новое судно речным автобусом – почему нет? Ведь Россия сильна не только Волгой, Енисеем, Леной, Амуром и прочими гигантами, но и средними и малыми реками, общая протяженность которых – больше 60 тыс. км. А глубина, в среднем, лишь метр с лишним. На такую, практически незаполненную нишу коротких круизов по небольшим рекам «Сура», с ее почти невероятной по нынешним временам осадкой в 67 см, и рассчитана. Печалит одно – речной автобус существует пока только в единственном экземпляре.

Ещё о Нижегородская область