Увлекательное архитектурное чтиво

Дата: 26.04.2012
Автор: ТИМОФЕЕВ Юрий
Регион: Москва

Архитектура – та же летопись мира, как заметил однажды классик. Жаль только, что все меньше становится тех, кто способен хотя бы приблизительно понять ее содержание, не говоря уж об умении читать ее как увлекательный роман, каковым она на самом деле и является. Дело, впрочем, не только в том, что потомки ленивы и нелюбопытны – позднесоветская типовая архитектура пресловутого стиля «брежневское барокко», в частности, мало способствовала возникновению интереса к «роману архитектуры».

Шагом к правде зодческого бытия стал Первый минифестиваль проекта «Свобода доступа», организованный агентством P-Arch в пасхальные дни. Темой его выбрана «Популярная архитектура», разделенная на шесть сюжетов: «Старомосковские диковины» и «Новые чудеса и причуды Москвы», образовавшие своего рода дилогию; «Московский пленэр. Москва в картинах художников», в котором можно было узнать о местах, где происходило действие на картинах Сурикова, Перова, Маковского, Поленова; «Шедевры авангарда», посвященная самому значительному периоду архитектуры ХХ века – русскому авангарду. Современная архитектура была представлена на экскурсии «Москва XXI век», а начала знаний об архитектуре – на экскурсии, посвященной ее «словарю», ее стилям.

Самыми увлекательными и «сюжетными» стали, безусловно, экскурсии, посвященные столичным диковинкам и причудам – ведь Москва издревле считалась городом, изобильным всевозможными чудаками и фантазерами. А уж если у этих последних водились деньги, как, например, у Арсения Абрамовича Морозова, строителя «мавританского замка» на Воздвиженке (фото), то фантазия заказчика и зодчего (в данном случае – Виктора Мазырина) расцветали пышным цветом и увлекательные сюжеты складывались точно сами собой. Особенно на «стыках» веков.

Жаль только, что прямо на глазах увяла популярная московская легенда о том, что мать заказчика, якобы, сказала, имею в виду новопостроенный дом, что, мол, раньше она одна знала, каков он дурак, а теперь про то вся Москва ведает. Зато едва ли не впервые для многих морозовский дом предстал как выдающийся памятник зодчества, как талантливый симбиоз португальской и испанской архитектуры, со своеобразной деталью-»меморией», напоминающей о великих португальских мореплавателях – морском узле прямо на фасаде, который в суматохе большого города мало кто замечает.

Другой «вечный» сюжет отчетливо прозвучал в рассказе о двух зданиях, стоящих по соседству с храмом Христа Спасителя – доходном доме Перцовой архитектора Николая Жукова (фото) и построенном несколько раньше особняке Цветкова (архитектор Виктор Васнецов). Конечно, старшему Васнецову хотелось, чтобы дом по соседству был построен по проекту брата Аполлинария, и тот, что интересно, конкурс выиграл. Но, как это часто бывает, конкурс выиграл один, а здание было построено по проекту другого. Правду сказала Цветаева: «Домовладельцы – их право!».

Весьма популярный в мировой культуре сюжет о чудесном спасении главного героя ожил в рассказе о знаменитой Погодинской избе (1856 г., архитектор Николай Никитин), украшавшей некогда большую усадьбу известного российского историка Михаила Погодина на Девичьем поле. Сама усадьба окончательно погибла после войны, а архитектурное диво, своего рода энциклопедия деревянного народного зодчества, до сих пор стоит, хотя не так давно соседнему заводу вдруг позарез понадобился этот участок земли. Сколько красоты погибало в подобных ситуациях после «случайных» пожаров, а вот Погодинская изба (фото) выстояла. Только вот вряд ли даже самый талантливый сказочник ответит на вопрос, почему она покрашена именно в голубой цвет. «Видно, на складе другого «колера» не оказалось», – совсем не романтично предположил кто-то из экскурсантов.

Увлеченный коллекционер, как и неисправимый чудак, характерные явления для Москвы. Именно таким был Петр Иванович Щукин с Малой Грузинской, не только собравший колоссальную коллекцию, но и «впрягший» в одну упряжку трех очень разных зодчих – Бориса Фрейденберга, Адольфа Эрихсона и Никиту Кольбе. Они построили три отлично сочетающиеся между собой здания – старое (фото), новое и депозитарий.

Есть в мире московских архитектурных диковинок и сюжеты печальные. Дома постройки Льва Кекушева знают все (в качестве примера – особняки и доходные дома на Остоженке и Поварской), а вот где и когда окончил свои дни один из выдающихся мастеров зодчества начала ХХ века – неведомо. То же можно сказать и про Карла Гиппиуса, создателя фасада единственного в Москве дома в китайском стиле – чайного магазина Перлова на Мясницкой.

Очень ошибается тот, кто думает, будто московской архитектуре чужды чисто человеческие чувства. Посмотрите как большой дом Константинопольского подворья (архитектор Сергей Родионов), что на углу Крапивенского переулка и Петровского бульвара, «обнял» могучими руками-крыльями крохотную хрупкую церквушку Сергия в Крапивках. Чем не любовная идиллия?

Слишком человеческими были и высокие амбиции «полудержавного властелина» Александра Даниловича Меншикова. Такими высокими, что деревянный, увенчанный ангелом шпиль построенной им башни (фото) вознесся выше Ивана Великого. Простоял он, как и подобает гордецам, недолго, теперь Меншикову башню венчает скромная главка, но ни одна экскурсия по Первопрестольной теперь без этой диковинки не обходится.

Вторая половина этой экскурсионно-архитектурной дилогии доказывает, что зодческими диковинками Москва не оскудела. Не напрасно вспомнились слова классика американской архитектуры, который был уверен, что она бывает только двух видов: «утка» (то есть здание необычной формы) и «раскрашенный сарай». К «уткам» едва ли не со времен знаменитого дома Мельникова в Кривоарбатском переулке Москва испытывает нескрываемую симпатию. Ресторан в виде сковородки. Дом-»пингвин». Наконец, уже прославившийся «дом-яйцо» (фото) (архитектурная мастерская С. Ткаченко, 2002 год) на улице Машкова. Забавно, но изначально он проектировался как... родильный дом в Вифлееме.

Некоторые дома имеют даже по три прозвища, как «Парус-Ухо-Капля» на Ходынском поле. В «ухе» (фото), как утверждают специалисты, первоначально планировалось отверстие (очевидно, для сережки) на месте красного эркера.

Некоторые сооружения порождают неологизмы в современном языке. Не от дома ли с атлантами (архитекторы Н. Бирюков, А. Воронцов, скульптор А. Налич) образца 1994 года в Последнем переулке произошло ироническое выражение «жилье пониженной элитности» (фото)?

И какая Москва без сооружений, как модно сейчас говорить, «навороченных», но так по-московски соединяющих в себе подчас несоединимое – массу колонн и пилястр, огромные статуи, которых с земли и не разглядеть, и даже намек на знаменитую башню Татлина (фото)? Таков дом «Патриарх» в Ермолаевском перулке (1997-2002 гг.).

Некоторые сюжеты второй экскурсии напоминают о предметах весьма серьезных. Сколько уже проклинали вбитые в толщу исторической застройки и полностью игнорировавшие ее цековские «коробки» 70-80-х годов прошлого века. Бизнес-центр «Пульман» (архитекторы С. Пошвыкин, С. Суздальцев, Р. Овчинников, 2008 г.) на Мясницкой тоже врос в историческую застройку, но врос тактично, ненавязчиво и почти незаметно, опровергая сложившуюся легенду о бизнес-центре как о несоизмеримой с масштабами отдельного человека громадине.

И вечна, и грустна, не только в отечественном зодчестве, «песня» архитектора о малости и неправильности доставшегося ему для застройки участка. Но глаза, как известно, страшатся, а руки делают и делают весьма оригинально, как в случае с «Посольским» домом (архитектор А. Скокан и другие, 2003-2006 гг.) на задах Борисоглебского переулка (фото).

Некоторые возникшие на экскурсиях сюжеты явно выходят за их пределы и носят скорее проблемный характер. Например, что такое «архитектурная диковина» для москвича, петербуржца, жителя губернского города-миллионника, или скажем, для жителя маленького уездного города? Например, уже упомянутый дом Перцовой или дом страхового общества «Россия» (1899-1902 гг.) на Сретенском бульваре вряд ли впечатлят привыкшего к подобной архитектуре петербуржца. Так же как для почти каждый день видящего подлинную архитектуру XVII века москвича вряд ли будет диковинкой нетипичный для северной столицы храм-памятник 300-летия дома Романовых, скопировавший надвратный храм Ростовского архиерейского двора, более известного как кремль. Восприятие одних и тех же объектов показа туристами из разных по численности городов пока еще практически никем не изучалось. А жаль, это позволило бы внести некоторые попутные коррективы в уже отработанные маршруты.

Или тема, о которой напоминает само название проекта – «Свобода доступа». Тенденция, однако, – все меньше диковинок в Москве остаются доступными для подробного осмотра. Список впечатляющ и растет с каждым днем: тот же дом Арсения Морозова на Воздвиженке, «мавританский дворик» на Неглинной, «московский Зимний дворец», он же дом Апраксина-Трубецких на Покровке, дом Сергея Третьякова на Гоголевском бульваре, некрополь Донского монастыря – продолжить может каждый…

Опыт приучения разных поколений экскурсантов к хорошей архитектуре в целом, безусловно, удался. А потому... «Проект будет продолжаться, – рассказал RATA-news генеральный директор агентства P-Arch Александр Змеул, – и проводиться такие тематические мини-фесты будут каждый месяц. Темой одного из них, например, точно будет архитектура «сталинской» Москвы. Кроме того, скоро не только заказать, но и оплатить билет на такие авторские архитектурные экскурсии можно будет в интернете».

Ещё о Москва