Приговор о казни, отложенный в исполнении до 31 декабря 2021 года

Проект положения об отсрочке обязательств туроператоров по отмененным из-за коронавируса турам с пристрастием изучил директор компании «Де Визу» Алексей Лебедь. Он назвал документ приговором о казни, отложенным в исполнении до 31 декабря 2021 года, и по пунктам объяснил, почему.

Не выдерживает никакой критики пункт 7, где говорится об уплате туристу процентов за пользование денежными средствами – причем по ставке выше среднерыночной по депозитам, например, в Сбербанке. Таким образом «находчивому» туристу будет выгоднее отказаться от любых предложений туроператора и получать проценты по ставке 5,5%.

Помимо абсурдности такого требования к туроператору, не являющемуся финансовой организацией, необходимо учитывать и то, что маржинальность турбизнеса крайне низкая. Таким образом, отработать этот процент за счет новых продаж, тем более в нынешних обстоятельствах, не представляется возможным. Дополнительную трудность при возврате средств с процентами создает и то, что деньги, полученные от клиентов, не являются свободным финансовым потоком, которым можно было бы теоретически управлять, извлекая дополнительную выгоду. Они потрачены, в том числе, на приобретение для клиентов авиабилетов, стоимость которых авиакомпании, в том числе и российские, не планируют возвращать, тем более с процентами.

То есть это требование только приближает туроператоров к вынужденной приостановке деятельности, а не бросает им спасательный круг. Притом что турфирмы оказались в столь непростой ситуации не по собственной вине, а в силу совершенно очевидных обстоятельств непреодолимой силы.

В проекте никаким образом не учтена ситуация, при которой туроператор сформировавший турпродукт на базе регулярного перелета, например «Аэрофлотом», будет возвращать средства заказчику, не получив от перевозчика денег за неиспользованный авиабилет.

Из каких средств, по замыслу авторов проекта, эти выплаты должны производиться? Ни одна авиакомпания на сегодняшний день не предлагает возврат средств за билеты, тем более с процентами. Таким образом, невозможно в этой ситуации требовать возврата денег туроператором без аналогичного требования к авиакомпаниям.

Также считаю принципиальным и крайне необходимым при отказе заказчика от равнозначного турпродукта ограничить возврат ему средств суммой за вычетом фактически понесенных расходов туроператора, куда, безусловно, должны быть включены расходы на приобретение авиабилетов и другие. А право требования от авиакомпании возврата средств за неоказанные услуги или предоставления равнозначной услуги должно переходить к заказчику турпродукта.

Нужно понимать что по всем договорам, заключенным до 31 марта 2020 года, туроператоры свои обязательства выполнили и понесли значительные, в том числе невосполнимые операционные расходы. А не состоялись эти туры только по причине пандемии и закрытия границ РФ. Другими словами продукт для клиента был полностью готов, но он не смог им воспользоваться – не по вине туроператора. Почему же заказчик должен быть полностью избавлен от финансовых потерь? Попахивает популизмом.

Требование к туроператору иметь действующее финансовое обеспечение в течение всего срока обязательства по отложенному туру, о котором идет речь в пункте 4, заведомо невыполнимо.

Что должен делать туроператор, чей договор страхования заканчивается в этом году и не может быть оперативно продлен до конца 2021 года? При этом компания не отказывается от выполнения своих обязательств, и оснований для банкротства, в случае продолжения деятельности, нет!

По всем договорам, заключенным до 31 марта, у туроператоров есть действующее финансовое обеспечение. Таким образом, заключение дополнительного соглашения с заказчиком о предоставлении равнозначного турпродукта в период до 31 декабря 2021 года не отменяет действующих фингарантий по уже заключенным договорам. Стороны вправе также заключить новый договор, оговорив условия переноса средств, уплаченных по ранее заключенному договору.

Очевидно, что финансовое обеспечение должно быть у туроператора на момент отправления заказчику уведомления о предоставлении равнозначного турпродукта или заключения нового договора, но никак не на весь период действия обязательств.

Пример. Туроператор может продавать туры на неограниченную глубину, в том числе на декабрь 2021 года. И в этом случае закон не требует наличия финансового обеспечения на дату начала тура. Чем же отличается нынешняя ситуация? Если обязательства выдаются под тур, реализованный до 31 марта, то по нему действуют финансовые гарантии туроператора на эту дату.

Вывод. Требования пункта 4 избыточны и неправомерны, его необходимо исключить.

Большой вопрос по поводу возможной доплаты заказчиком за равнозначный тур, это пункт 2. В нем говорится, что туроператор не вправе требовать доплату за равнозначный турпродукт, если турист полностью оплатил тур, предусмотренной договором – за исключением случая, предусмотренного абзацем третьим настоящего пункта. А третий абзац гласит: «По соглашению сторон потребительские свойства равнозначного туристского продукта могут быть изменены».

Как это трактовать? Мне кажется, потребительские свойства продукта являются некой объективной данностью, их уж точно никак нельзя изменить по соглашению сторон.

Пример. Все потребительские свойства турпродукта сохранены за исключением сезона. Вместо тура в марте клиент едет, скажем, в сентябре, при этом, с учетом сезонности, цена получается выше. Это можно считать изменением потребительских свойств или нет?

Нельзя ли написать проще? По соглашению сторон равнозначный турпродукт может быть заменен на любой другой – например, вместо тура в Турцию на отдых в России. Если стоимость нового продукта выше стоимости ранее забронированного, заказчик производит необходимую доплату. А если новый тур дешевле, туроператор компенсирует разницу в момент заключения соглашения о замене турпродукта. Или выдает обязательство на разницу, как это делает тот же «Аэрофлот», ему же можно?

Ведь, в конце концов, если заказчика такой вариант не устроит, он сможет получить свои деньги в соответствии с положением – до 31 декабря 2021 года.

Более того, в большинстве агентских и клиентских договоров предусмотрена доплата в случае существенного изменения курса валюты или, например, изменения тарифов авиаперевозчиков. Причем эти условия действуют в обычной, а не форс-мажорной ситуации. Почему же при наличии обстоятельств непреодолимой силы, однажды уже выполнив полностью свою работу и повторно формируя турпродукт в новых условиях, туроператор не может изменить его стоимость в рублях и не потребовать, а попросить доплату? А в случае отказа потребителя вернуть ему деньги, но чуть позже? Разве не в этом изначальный смысл поправок к отраслевому закону?

Понятна социальная направленность пункта 6, где говорится о первоочередном возврате денег заказчику, который находится в трудной жизненной ситуации. Но давайте скажем честно: сегодня многим очень непросто. Тем не менее, из-за своих финансовых проблем никто не бежит сдавать в магазин недавно купленный телевизор или кухонный гарнитур, поскольку денег магазин не вернет. Почему же этого требуют от туроператоров? Не получится ли так, что, помогая одним безработным, мы получим других, занятых в турбизнесе?

Еще я бы предложил добавить в положение одну опцию. Заказчик турпродукта, турагент и туроператор могут по соглашению сторон найти любое другое решение, договориться о любых других условиях, о чем подписать дополнительное соглашение к действующему договору о реализации турпродукта, заключенному до 31 марта 2020 года.

И последнее. Привлеките к обсуждению представителей турбизнеса, практиков из больших и малых компаний. Это поможет сохранить отрасль, наше общее дело и рабочие места.